Картине Эдварда Бергера уже пророчат номинацию на «Оскар», а критики хвалят актерскую игру и постановку сцен. Совсем другое, прохладное, отношение к сюжету фильма, который напичкан штампами и инородными для католической церкви лозунгами. Что же не так с выборами Папы Римского в кино, разбираемся в статье.
Редко на какой фильм мы идем без всяких ожиданий, но не так уж часто эти ожидания завышены. Ажиотаж зрителей вызывают, например, продолжения хорошо знакомых лент: «Звездные войны», «Битлджус», вышедший на днях «Гладиатор». При этом сами сиквелы могут разочаровать, но это уже совсем другая история. Есть, однако, и другая категория фильмов, которые появляются на экране впервые, но преподносятся как произведения высокого искусства. Чаще всего о них говорят, что это претенденты на главные премии в области кинематографа, среди которых особенно выделяется «Оскар».
Впрочем, если посмотреть на историю вручения премии Американской киноакадемии, то мы заметим некоторую предвзятость и даже политику в отношении выбора победителей. Далеко ходить за примером не нужно: в последние годы звучат обвинения в продвижении инклюзивности и разнообразия – тем, которые регулярно появляются именно в «оскароносных» картинах. Само собой это дает продюсерам «Конклава» повод надеяться на положительный исход для их детища, ведь сюжет буквально состоит из модных веяний. Тем не менее, как мы знаем, о любой теме можно высказываться глубоко или поверхностно, тонко или топорно. В первом случае «Оскар», пожалуй, неизбежен, а может быть, даже заслужен, во втором – это досадная и раздражающая позиция, которую заняла Киноакадемия.
Какое место занимает в этой системе координат «Конклав»? Можем ли мы назвать его шедевром или очередным клише? Начало фильма не намекает на ответ, поскольку действие в нем довольно размеренное, прерываемое долгими кадрами архитектуры Ватикана, крупными планами лиц кардиналов и их молитвами. Именно так здравый смысл понимает служение Богу в столь древнем институте, как католическая церковь. Этой организации почти две тысячи лет, и здесь привыкли никуда не торопиться. Для того чтобы произошли изменения, необходимы века кропотливой работы, и в размеренное течение жизни Папского престола могут вмешаться разве что грандиозные внешние события и, конечно, выборы нового понтифика.
Конклав, как мы знаем, — это особая процедура голосования, значительно отличающаяся от привычной демократии. Нет громких предвыборных речей, дебатов, избирательной кампании. После смерти Папы кардиналы запираются в одном помещении – традиция, тянущаяся со Средних веков – и выбирают его преемника абсолютным большинством голосов. Разумеется, при этом сталкиваются разные идейные течения, ведь мы говорим, в первую очередь, о людях, но в конце концов они приходят к соглашению, и престол занимает лишь один из них, которому остальные теперь подчиняются.
Процедура голосования проходит за закрытыми дверями, и это один из элементов интриги для многочисленной публики, собирающейся на площади Святого Петра в ожидании заветного белого дыма, означающего окончание выборов. «Конклав» как раз должен приподнять завесу тайны, показать процесс изнутри и тонко очертить амбиции кардиналов, их дипломатические усилия, идейные разногласия, затаенные обиды и конфликты. Общественность никогда не узнает подробности выборов, зато зритель «Конклава» — счастливчик, которому все покажут и расскажут актеры и вездесущая камера, способная поймать в объектив то, что хотят скрыть от других.
С таким ожиданием зритель приходит в зал, чтобы в следующие два часа пересмотреть свое мнение. Сюжет, увы, выполнен топорно: подковерные интриги демонстрируются напоказ с шумом, гамом и склоками (спасибо, что не драками); высокочтимые отцы курят и пьют в кадре; а руководящий выборами, по сути временный управляющий всей церковью, кардинал Лоуренс в исполнении великолепного Рэйфа Файнса беспомощен и выглядит как частный детектив, которому в любой момент могут дать пинка за проникновение в чужие дела.
На человечном аспекте священнослужителей стоит остановиться подробнее. Ни для кого не станет открытием, что католические кардиналы, как и все мы, могут заболеть, впасть в дурное настроение и даже поддаться искушению. Громкие скандалы, сотрясавшие церковь в последние десятилетия, лишь подтверждают этот очевидный факт. Однако не меньшим заблуждением будет считать святых отцов обыкновенными смертными, которые выходят покурить на балкон и пропускают после работы кружечку пива. Такое поведение, особенно на публике, совершенно недопустимо, и любой человек, прошедший через все ступени служения, от семинарии до собственной кафедры, впитывает в себя не только латынь, но и присущую его призванию дисциплину. То, что может позволить себя мирянин, священнослужитель, особенно высокого ранга, не разрешает себе практически никогда.
Создатели «Конклава», очевидно, полагают иначе, поэтому мы в течение двух часов следим за группой немолодых людей в рясах, которые больше напоминают вахтенную смену рабочих, чем почтенных руководителей католической церкви. Абсурдность ситуации усугубляется тем, что некоторые из этих мужей сомневаются в вере и откровенно богохульствуют, называя свое собрание адом. Апелляция к здравому смыслу подсказывает, что такое просто невозможно в их среде, но фильм делает совершенно все, чтобы переубедить нас.
Намеренное принижение личности кардиналов – лишь часть обширного замысла, который подводит нас к главному тезису картины о необходимости реформирования церкви. Допустим, это так, и, обращая свой взор к новостной повестке, мы видим, что эту потребность осознают и сами католики. Разумеется, не все, иначе сюжет не получил бы извечный конфликт между консерваторами и вольнодумцами, которые в фильме в своих смелых инициативах достойны французских революционеров. Их противники, впрочем, тоже не ведают об осторожности и поступательности, которая должна быть свойственна представителям столь древнего учреждения. Либо Крестовые походы, либо буддистское смирение – так можно сформулировать ключевой выбор, встающий перед героями. Никаких компромиссов, никаких соглашений и нейтральных позиций попросту не существует, как и серых тонов.
Сигареты в кадре и примитивизм в изображении добра и зла можно отнести к критике правдоподобности картины, которая как будто стремится к реализму, однако главная проблема «Конклава» – его посыл, ради которого жизнь так свободно перекраивается. Необходимость реформирования церкви в духе 21-го века решается чрезвычайно наивно и таким образом, что даже зритель, внутренне соглашающийся с идеей, начнет негодовать от ее воплощения. Сложно сказать, есть ли на свете хоть один человек, которому принесет удовольствие финал картины. Несомненно, ярые противники католической церкви порадуются тому, как неприглядно показан этот институт на экране, какое отталкивающее впечатление создает собрание кардиналов с их тайнами и пороками, но едва ли хоть кто-то в здравом уме согласится с решением, предложенным сценаристом.
Ключевое противоречие фильма – несоответствие реализма кадра и бурной фантазии автора. В происходящее невозможно поверить, а неубедительность для зрителя – это приговор для любой картины, в чем нам не даст соврать господин Станиславский. Трактуя историю и существующие институты в удобном для себя духе, мы создаем небылицы, которые приятны только нам и никому больше. Что простительно для комедии, сатиры или сюрреализма, не подойдет для фильма с сильной социальной составляющей – перед нами лоскутное одеяло из лозунгов и штампов, которое совершенное не заботится о восприятии себя как целого, а ставит целью пропагандистское высказывание, ради которого не жаль в очередной раз очернить католическую церковь.
Самое прискорбное в истории «Конклава» — не создание этого фильма, а общий тренд, благодаря которому «Оскар» получила, например, лента «Зеленая книга». Получит свои награды и «Конклав», и это, в свою очередь, подстегнет авторов с конформистским взглядом на искусство продолжать снимать в том же духе. Похоже, мы находимся в эпицентре «эпидемии» картин на одни и те же избитые фильмы, и пока неясно, когда она закончится. Впрочем, в одном можно быть уверенным точно, в противоположность безвольному кардиналу Лоуренсу: это уже не творчество.
Смотрел фильм: Алексей Федоренко